Форум » Театр » "Три товарища". Ремарк, Эрих Мария. "Современник". » Ответить
"Три товарища". Ремарк, Эрих Мария. "Современник".
Жека: "Три товарища" "Патриция – кремень!.. Стоит царицею, застыв у края бездны." Постановка Галины Борисовны Волчек по роману Ремарка. Сценарий - Александр Э́рих Мари́я Рема́рк (Erich Maria Remarque, 22 июня 1898, Оснабрюк — 25 сентября 1970, Локарно) — один из наиболее известных и читаемых немецких писателей двадцатого века.
Ответов - 38, стр:
1 2 3 4 All
Грин:
Грин: Очень красивый образ!
Алекса: Грин пишет: Очень красивый образ! И как раз для Фреды!
Нина: Не знаю, где запечатлен этот образ, на каком мероприятии, но это образ Пат. Еще больше подходит для Фреды.
Нина: Отвязные гастроли .... А что же Пат — возлюбленная Роберта, первая девушка, которую в мужской компании признали своей “товарищи”? Пат — она же Елена Корикова — недавно ввелась на эту роль, заменив Чулпан Хаматову, которая готовится теперь стать матерью. Лена — существо воздушное: она весит 40 кг, а после каждого спектакля, как уверяет она меня, остается с 39. Но, несмотря на свою субтильность, она оказалась мужественной: не каждая решится после Хаматовой выступить в роли Пат. Пат Кориковой совсем другая, чем у ее предшественницы, — в ней меньше трогательного ребенка, но больше женщины, не осознающей своей трагичности. Корикова только во время спектакля не звонит в Москву и не воспитывает по телефону своего маленького сына, который буквально помешался на компьютерах. — Я перед отъездом не разрешила ему вечерами сидеть за компьютером, а Максим (муж актрисы, оператор Максим Осадчий. — М.Р.), конечно же, дал слабину. В результате на следующий день ребенок не пошел в школу. Гастроли для актрис — всегда головная боль: с кем оставить ребенка? Где найти няньку? Но и та не всегда спасает — у Лены Кориковой с ребенком осталась няня, которая, судя по всему, сама стала жертвой компьютеромании сына артистки. ..... «Московский Комсомолец» , 11.11.2001
Татьяна: «Эксперт Северо-Запад» Товарищ Волчек показала в Петербурге «Трех товарищей» Жанна Зарецкая В северной столице прошли гастроли московского театра "Современник" С тех пор как государство утратило монополию на искусство (в том числе и театральное), большой стиль явно сдал позиции. Специалистам в этой области приходилось бороться за зрителя с так называемым театром малых форм. Последний привлекал подчеркнуто сокровенной интонацией, которая сразу стала модной. Кстати, именно эта доверительность, камерность общения со зрителем, окрещенная недоброжелателями шептательным реализмом, отличала в 60−е годы новорожденный «Современник» — дитя оттепели. Общение на ты с героями-современниками воспринималось как сценический эквивалент демократических идеалов, пробудивших общество от оцепенения сталинских лет. Но не прошло и десяти лет, как стало ясно: истинность или ложность амбиций художников театра может быть проверена только большой формой. Театры вынуждены искать мастеров этого масштаба. С ними до сих пор дефицит. Режиссеры, приобретшие имя и репутацию постановками на малых сценах, активно подались в большие залы и на широкие пространства. Именно в это время хозяйка «Современника» Галина Волчек решила напомнить о себе максимально громогласно. Шум вокруг готовящейся ею премьеры «Трех товарищей» был поднят изрядный. В многочисленных интервью Волчек провозглашала лозунг «Назад, к идеалам 60−х», объявляя себя едва ли не хранительницей театральной духовности. Параллельно газеты извещали почтеннейшую публику о бюджете спектакля в 75 тысяч долларов, обеспеченном одним из российских банков, системе Dolby Surround, подаренной «Современнику» благотворителем Потаниным, и безвозмездной помощи «АвтоВАЗа» в виде эксклюзивной действующей модели автогибрида «Карла» — гордости мастерской трех товарищей, призрака шоссе. На премьере в Москве два года назад в зале встретились шестидесятники, которые после многолетнего служения на госноменклатурных постах не прочь были умилиться воспоминаниям юности, а также нынешние культовые персоны: от Ивана Демидова и Валентина Юдашкина до Аллы Пугачевой и Геннадия Хазанова. А уж растроганный Чубайс в шестом ряду собрал больше восторженной прессы, чем иные удачные премьеры. Он был избран бульварной прессой в качестве эффектного примера того, как хорошая беллетристика закрепляет в сердцах добрые чувства. Об актерах — никому не известных вчерашних выпускниках — писали мало. Исключение составляла исполнительница роли Патриции Хольман Чулпан Хаматова, дружно объявленная модной прессой секс-символом новой интеллигенции. Всей этой столичной бутафории оказалось достаточно, чтобы билеты от 2000 рублей были распроданы в Петербурге. Так что Александринский зал, прежде чем наполниться (благодаря Dolby-системе) звуками предвоенного Берлина, был до отказа набит петербургскими новыми. Все обещанное было предоставлено без обмана, кроме Чулпан (актрису, ожидающую ребенка, заменила Елена Корикова, известная народу по киноработам «Колечко золотое, букет из алых роз» и «Барышня-крестьянка»). А теперь представьте себе фильмы Григория Александрова, в которых пафос служения грядущему коммунизму заменен на едва ли не более назидательную (и невыносимо назойливую) проповедь сусального милования главных персонажей, да еще в исполнении желторотых юнцов, а не могикан уровня Орловой или Столярова. Надо отдать должное питерскому зрителю и его вкусу: после антракта зал опустел наполовину. Те, кто дождался финала, действительно увидели сцену эффектную, но столь вызывающе цитатную, что любые сомнения в истинных идеалах нынешнего «Современника» отпали. На фоне бело-голубых небес буквально парил «Карл», в котором неслись в будущее воскресшие три товарища и Пат. И полсотни человек, населявших пространство спектакля завсегдатаи кабаков, колонны марширующих фашистов с факелами, проститутки на подвесных мостах, циничные бюргеры, не считая настоящей немецкой овчарки из безликой, но агрессивной толпы, толкущейся на сцене абсолютно автономно по отношению к театральному пространству и времени (для Волчек-режиссера эти категории вообще не существуют), разом превратились в бессмысленную массовку. Просто-таки как в фильме «Светлый путь». 24 декабря 2001
Татьяна: Вот такая злющая рецензия на спектакль, который в репертуаре более 10 лет!
Малка: Рецензия из серии противостояния культур столиц - в Москве, как мы, не могут! Так уж получилось, что я смотрела спектакль дважды, с Хаматовой и с Еленой. Сначала, поддавшись всеобщей истерии в прессе, пошла посмотреть, как Ремарка поставили, хотя "Современник" не очень люблю. Волчек, конечно, режиссер сильный, но претенциозный и достаточно ангажированный. Сам спектакль назвать назидательным трудно (привет автору рецензии!). Я понимаю, что тесная связь театра с определенными кругами и мощная финансовая поддержка покоя многим не дает, но зачем же напрасно обвинять режиссера в назидательности и сусальности? Спектакль о дружбе, о человеческом в людях, в которых сквозь цинизм пробиваются истинные чувства - трогательная любовь, сочувствие, милосердие - вопреки обстоятельствам. Даже в самых тяжелых, трагических обстоятельствах люди возвращают в себе эти ценности. Конечно, спектакль неровный по ритму, слишком затянут, много массовки, иногда ни к чему (надо было занять артистов?). Мне не слишком понравилась Хаматова - это не Пат Ремарка. Она играла что-то свое, в своей обычной манере. Может, поэтому я осталась равнодушной и быстро забыла этот спектакль. Второй раз я приготовилась высидеть 3,5 часа ради Елены, уже после "Бедной Насти". Попала на один из последних ее спектаклей. Растянутости не заметила, потому что ждала ее сцены и следила только за ней, так как с первых же минут поняла - это Пат настоящая, ремарковская. Не шаловливый ребенок, непонятно зачем играющий во взрослую, а рано повзрослевшая девушка, нежная и женственная. Она ничего не ждет от жизни, ничего не хочет, ни о чем не загадывает. Просто живет, и каждый день для нее как последний, и проживает его так щедро и достойно, потому что любовь как последний подарок судьбы. Девушка с другой планеты, она не играет, просто живет, каждую минуту умирая, и каждую минуту угасающей жизни дарит любимому и миру. Очень тонкая и ранимая, ни на кого не похожая, отдавшаяся всецело своей любви душа. Замечательно сыграла!
Грин: У меня такие же впечатления. Елена очень органична в этой роли, она как будто специально для нее. Что касается цитатности, то сцена с вознесением ушедших на небеса в автомобиле, паровозе, теплоходе, ракете, конечно, цитатна. Но разве главное в обязательном придумывании нового? Так уж Господь определил, что все мы возносимся на небо после смерти, кто на срок, кто навсегда. Тоже цитата, верно?
Polina: Будто читаю одного человека Соглашусь, что Пат - это Елена на все 100%. И это моя Пат, такая, какой я ее себе и представила. Но, ругая Хаматову, посмотрите в этой роли Александрову. Вот где точно можно сказать - это не Пат и никогда ею не будет. А Чулпан... Она просто другая, немного не Ремарковская. Возможно, для Волчек она именно такая и была. До прихода Елены. Ну а так, как само произведенеие слишком личное, углубляться в диспуты не стану
полная версия страницы