Форум » Театр » "Бесы". Ф. Достоевский » Ответить
"Бесы". Ф. Достоевский
Татьяна: "Бесы" "Я жажду видеть Вас Во всех ролях на свете, Где судьбы женские прекрасны и суровы." По роману Ф.М. Достоевского. Театр: "Современник", 2004 Режиссер: А. Вайда.
Ответов - 14, стр:
1 2 All
Татьяна: Нашла вот такой отзыв в блогах: 2004.04.22 Грач "Еще тридцать лет назад великий польский кинорежиссер Анджей Вайда мечтал поставить в “Современнике” “Бесов” Федора Достоевского, одного из самых нелюбимых советской властью авторов. Тогда, в 70-е, это было нереально. Возможным стало лишь в новом тысячелетии..... " Премьерные показы прошли, середина недели... мест в зале нет. Везде приставные стулья. Зал полон..... Администратор "Современника: "Посидите пока в секторе 9Б(это на приставных стульях), а после антракта я вам сделаю гениальные места! Г-е-н-и-а-л-ь-н-ы-е!" "Ну Са-а-аша!" говорит женщина в красном. Ей лет 40, она скорее всего из СМИ: у нее пригласительный, но она не похожа "побитого молью" театрала. На Сашу наседают еще пара девачек (ничо так гыгы) ну и мы. А точнее Масич В буфет мы не попали... времени не было Про сам спектакль я писать не буду. Почитаете на "Театральном Смотрителе" . Ветров маладец. На уровне. В обойме серьезных ребят Из сильный впечатлений: Парочка, которые просто творила чудеса: Елена Яковлева (хромоножка Лебядкина) - сильно и ярко. Очень эмоционально! Сергей Гармаш (Лебядкин) - гений! В зале кричали "бисс!" Киррилов похож на хиппи. Рассказчик яркий. Такой рыжий и стремительный! Ну и за землячку Елену Корикову (Даша) можно порадоваться Степан Трофимович(Игорь Кваша) опять-таки. Какой красавец! И еще согласен, что "предсмертное его прозрение досадно смазано". И еще мощно сделали декарации. Сцена под наклоном и задник "тяжелое питерское небо". С разными подсветками... И Бесы, разумеется! Сильно получилось. Люди в черном, с подзвучкой... В начале они прятались и переносили реквизит, а в конце стояли на сцене. Жутко... Напомнили демонов из "Призрака" с Патриком Суэйзи Я в восторге! Чтобы "Театральный Смотритель" там не писал...
Жека: Позитив Но загадочная русская душа тут ни причем. Просто это именно Ставрогин придумал все: и расширение сознания, и педофилию, и секс-туризм... На премьере «Бесов» в «Современнике» я попал в довольно смешное положение. Когда зал уже был полон зрителей, вдруг зашел Михаил Горбачев. Раздались бурные аплодисменты. Войдя в ажитацию при виде столь высокого гостя (как написал бы Достоевский), я тут же стал вертеть головой по сторонам... и вдруг заметил на соседнем ряду человека, как две капли воды похожего на нового министра иностранных дел. Тогда я стал громко шептать, обращая внимание всех вокруг на столь важную персону, и показывать: мол, смотрите, смотрите, тут и сам Лавров! Но актер Рогволд Суховерко (а это оказался именно он) вдруг встал со своего зрительского места, вышел на сцену и стал принимать исповедь у Николая Ставрогина. Кстати, в первом монологе Ставрогина есть и такие слова: «Когда я попадаю в нелепое, смешное, неловкое положение, - говорит он, - то испытываю невыносимое наслаждение, и чем оно нелепее, тем выше наслаждение». И правда, наслаждение от собственной глупости было действительно велико... «Странный какой нынче Достоевский пошел», - подумал я. Спектакль поставил кинорежиссер Анджей Вайда. Для меня лично Вайда - создатель нескольких любимейших фильмов, но вообще-то пан Анджей прожил могучую жизнь, был в эмиграции, в конце 70-х поддержал Валенсу с его «Солидарностью», так что для Польши он ну что-то вроде Солженицына или покойного Астафьева для России. Поэтому я и ждал очередного обличения «бесов» в духе перестройки и гласности: мол, Достоевский предугадал нашу революцию, наших бесов социализма, наших террористов и чекистов, но русский народ ни фига не понял из его предупреждений... Все верно, но не ново. Однако версия Вайды оказалась гораздо интереснее этих привычных ожиданий. Этот самый монолог Ставрогина (исповедь), с которого все начинается, как с увертюры в опере, он ведь про то, как старый дяденька соблазнил 12-летнюю девочку, а она потом повесилась. История и сама по себе жуткая (одна из самых жутких у Достоевского), а по нынешним педофильским временам и вовсе вполне достоверная. И вот из текста вдруг полезли какие-то совсем другие бесы... Как будто Вайда дернул не за ту нитку, и знакомое произведение вдруг стало разлезаться, рассыпаться на незнакомые куски. Основная тема - эксперименты. Так сказать, инновации. Ростки нового, которые человек с некоторых пор стал упорно внедрять в свою собственную психику. Из любви ко всему новому и интересному Ставрогин стал заниматься развратом, соблазнил ребенка, женился на калеке-хромоножке да и вообще по ходу действия прошелся по психическому и физическому здоровью нескольких любимых женщин, а уж потом, попутно слегка поиграл в революцию. Если читать Достоевского так, как прочел Вайда, получается что-то совсем другое. Конечно, всяческие коммуны и кружки с их коллективистским психозом, тоталитарные секты, от большевиков до Аум Синрике и Аль-Каиды, - вещь тоже любопытная, но... Но не настолько - по крайней мере сегодня. С ними-то как раз уже все понятно. А вот от экспериментов внутри себя никуда не деться. Можно ли ЭТО? Или вот это... Умнейший профессор Тимоти Лири в Америке начал когда-то экспериментировать с ЛСД, хиппи подхватили и разбудили наркомафию, наркомафия развернула революционную агитацию. Ну и так далее. Поэтому-то Достоевский до сих пор так страшно популярен в мире - русская революция, русские бесы, загадочная русская душа тут совершенно ни при чем. Просто это именно Ставрогин «придумал» все: и расширение сознания, и Кастанеду, и сексуальную революцию, и педофилию, и серийных маньяков, и секс-туризм в Таиланд к 12-летним девочкам, и реалити-шоу... Эпоха блестящих экспериментов, благополучно им начатая, продолжается до сих пор. Больше того, сегодня этот самый Ставрогин воспринимается уже как наивный мечтатель, романтик. А мелкие, тихие ставрогины, которые сидят сейчас в залах игровых автоматов, на сайтах знакомств, - это уже такой серый бытовой фон, скучный, как книги В. Сорокина. ...Но в чем же, собственно, тут позитив? Ведь нужен же какой-нибудь позитив, думал я, выходя из зрительного зала вместе с Михаилом Горбачевым. (Который, посмотрев спектакль, наверняка в очередной раз убедился в правоте сделанного им политического выбора.) Ведь не в том же позитив, что в школах учителя уже опять не смеются над Богом, а, напротив, очень его уважают? Или в том, что социализм официально объявлен идеологически чуждым учением? Или что убивать по политическим мотивам вроде бы больше не принято? Все это, конечно, чрезвычайно позитивно, но почему-то мне кажется, что книжка все-таки не совсем об этом... И что свиньи, в которых вселились бесы и которые бросились в море, они все-таки не совсем утонули. А плавают в нем, таком теплом и приятном, до сих пор. И позитив я нашел. Слушайте. Все женщины, которые образуют вокруг Николая Ставрогина столь сложные сексуально-драматические схемы, что поневоле вспоминаешь латиноамериканские сериалы, - так вот ВСЕ эти женщины... они ужасно живые, яркие, нежные. И блестящая Яковлева-Лебядкина, и Дроздова-Дроздова, и Дегтярева-Варвара Петровна, и Корикова-Шатова - все-таки какие они живые, влекущие, страстные до колик, до истерик, до тихого дуновения вокруг. А Ставрогин - какой же он все-таки мертвый! Внешне, внутренне, да как угодно - тут Вайда попал абсолютно точно. (Только вот почему они все поголовно сходят от него с ума?) И какое счастье, что он все-таки сам повесился, и никому не пришлось его убивать. Вот и весь позитив. Что же до пожара, которым кончаются «Бесы», то «не стану описывать в подробностях картину пожара: кто ее на Руси не знает?» (и на этой фразе зал оживился, и расцвел). Но за то время, пока Вайда ставил «Бесов», в Москве случились и взрыв в метро, и обрушение аквапарка, и Манеж... И через пару дней после премьеры пан Анджей благополучно уехал домой. Эхо Москвы, 23 марта 2004 года Борис Минаев
Грин: Степан Трофимович Верховенский - Игорь Кваша Даша Шатова - Елена Корикова Фото Н. Мещерякова «Бесы» Маврикий Николаевич - Максим Разуваев Прасковья Ивановна Дроздова - Светлана Коркошко Лиза Дроздова - Ольга Дроздова Даша Шатова - Елена Корикова Фото Н. Мещерякова «Бесы» Ставрогин - Владислав Ветров Даша Шатова - Елена Корикова Фото Н. Мещерякова «Бесы» Варвара Петровна Ставрогина - Тамара Дегтярева Даша Шатова - Елена Корикова Фото Н. Мещерякова
Жук:
Царапка: Читала роман очень давно, не могу сообразить, кто такая Даша. Не подскажете?
Татьяна: Царапка пишет: кто такая Даша. Воспитанница Варвары Петровны, из бывших крепостных. Держалась благородно и слыла барышней.
Царапка: Спасибо. Я думала, не жена ли Ставрогина, но ту вроде Марией звали. Совершенно не помню этот персонаж, а роман перечитывать вряд ли возьмусь в ближайшее время - тяжело.
Мила: Даша - фаворитка богатой помещицы, девушка здравомыслящая, спокойная, очень скрытная. Вступила в тайную связь со Ставрогиным. Ей одной он доверял свои тайны, она знала о его болезни. Он хотел уехать в уединенное место с ней, она соглашалась быть его сиделкой, наложницей, кем угодно.
Фиса: Даша и Анна - есть что-то общее в этих героинях, хотя Анна мне гораздо симпатичнее. Тем не менее их роднит не только социальный статус, но и такая черта характера как жертвенность.
Грин: Фиса пишет: но и такая черта характера как жертвенность. Что-то не припомню, чтобы она чем-то особо жертвовала. Она любила беззаветно и хотела, чтобы он принадлежал только ей. Терпеливо ждала, когда он созреет. Общество для нее ничего не значило, поэтому о какой жертве можно говорить?! Отказаться от того, что тебе не нужно - разве это жертва?
Анечка: На премьере "Бесов" А.Вайды в "Современнике".2004 год фотографии взяты с сайта http://www.tvnovellas.info
Грин: Фото Н. Мещерякова
Татьяна:
Фиса: Покинут ли Россию бесы? Этот вопрос задает себе, актерам, играющим спектакль, и нам, его зрителям, знаменитый польский режиссер Анджей Вайда на страницах программки "Бесов" Ф. Достоевского, поставленных им на сцене театра "Современник". Вопрос, взволновавший и подвигнувший великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского схватиться за перо более ста тридцати лет назад и за год написать огромный, самый публицистический и политизированный из его романов; вопрос, терзающий на протяжении тридцати лет влюбленного в творчество Достоевского А. Вайду; вопрос, на который вряд ли возьмет на себя смелость ответить любой из нас. Не знаю как случилось, что Анджей Вайда встретился с театром "Современник" на "Бесах" Достоевского и с чьей стороны была проявлена инициатива. Да это и не важно. Важно то, что состоялась премьера. Такой, какова она есть. Глубокая, человечная, простая по форме, масштабная по содержанию, вобравшая в себя всю неохватность проблем, затронутых автором в романе. Который, опять же по словам Вайды, мог оказать огромное влияние на жизнь в России, "если бы эта книга - как и многие другие - не была вычеркнута и выброшена не только из библиотек, но и из голов многих поколений". На театральных подмостках запрещенные в советские годы "Бесы" впервые появились лишь в 1988 году, почти одновременно в Театре киноактера в инсценировке и постановке Вячеслава Спесивцева и в Театре им. Пушкина в режиссуре Юрия Еремина по французской инсценировке Альбера Камю, которой воспользовался и А. Вайда, сделав свою сценическую редакцию. С тех пор "Бесов" у нас стали ставить даже как дипломные спектакли в театральных вузах. Весь вопрос только: зачем? Чтобы просто попугать? В качестве "страшилки"? Или мы сами не слышим, не хотим услышать задаваемого нам вопроса? Но Вайду-то должны услышать, хотя бы потому, что он -Вайда! Спектакль начинается с самой высокой ноты, как свистящий удар бича, как зигзаг молнии в черном пространстве. Выхваченный лучом света из мрака сцены Николай Ставрогин (Владислав Ветров), задыхаясь от накала нахлынувшей на него жажды откровения, выплескивает на нас всю подноготную своей страшной, темной души. Горящие безумным блеском глаза, срывающийся голос, конвульсивные движения рук. Но вспышка гаснет, и истинное лицо Ставрогина скроется под маской усталого равнодушия и некоей таинственной значимости. Актерство в жизни - опаснейшая сила. Конечно же, этот спектакль в первую очередь о Ставрогине. О разлагающей силе духа, не знающего грани между добром и злом. Петру Верховенскому (Александр Хованский), одержимому честолюбивыми планами преобразования общества насилием, нужна именно такая соблазнительная фигура для главенства. Чтобы повести за собой толпу горячих голов, набитых сумбурными доморощенными революционными прожектами, среди которых террор мыслится как неизбежный и даже обязательный рычаг преобразований, а заодно и скрепления кровью самих преобразователей. Достоевский писал свой роман на основе реальных фактов и реальных фигур, всколыхнувших тогдашнюю Россию - процесс над членами тайного общества "Народная расправа" во главе с С. Г.Нечаевым, убившими своего товарища. Великий провидец узрел в этом злодеянии первую искру грядущего чудовищного безумия. Не услышали. Не захотели понять. А по прошествии полстолетия и вовсе запретили "Бесов" еще на шесть десятков лет. В качестве эпиграфа роману приданы два отрывка: из "Бесов" А.Пушкина и из Евангелия от Луки. Намеки знаменательные: и в том, что "бесовщина" извечное зло человечества, и в том, что великие умы, начиная от первых апостолов христианства, упреждали о том неразумное человечество. Действие романа разворачивается где-то в российской провинции, без точных ориентиров. Вайда вкупе с художником Кристиной Захватович придает спектаклю еще более обобщенный, почти мистический характер: черные задник и кулисы, серые ширмы, выгораживающие отдельные "островки" действия - комнатенка Шатова, часть комнаты Кириллова, два светлых кресла - гостиная ставрогинского дома. А во время мгновенных перестановок, совершаемых "черными фигурами", а по сути "бесами" (Руслан Ковалевский, Кирилл Мажаров, Рашид Незаметдинов, Владимир Суворов), воздух сотрясают какие-то зловещие завывания, шорохи, дьявольский хохот, стоны, всхлипы, вздохи... (Запись музыки - Ансамбль ударных инструментов Марка Пекарского). Впечатляет. Из беспросветной тьмы особенно рельефно выступают герои трагической истории: властная, не терпящая возражений генеральша Варвара Петровна Ставрогина (Тамара Дегтярева), целиком подчинившийся ей, давно потерявший собственное "я" Степан Трофимович Верховенский (Игорь Кваша), молодой, обаятельный Рассказчик (Сергей Юшкевич), угрюмый на вид, но в душе добрый, отзывчивый Шатов (Сергей Гирин), его почти бессловесная сестра Даша, воспитанница Ставрогиной (Елена Корикова), своевольная Лиза Дроздова (Ольга Дроздова), мятущийся, нервный Кириллов (Дмитрий Жамойда) и еще множество эпизодических лиц из числа "тайных кружковцев" Петра Верховенского и окружения генеральши Ставрогиной. Все вместе они составляют хорошо слаженный, ровный актерский ансамбль, работающий по законам русского театра психологического реализма, что уже само по себе становится редкостью на современной сцене. Но двух актеров все-таки следует выделить особо. Это Елена Яковлева и Сергей Гармаш в ролях брата и сестры Лебядкиных: полусумасшедшей хромоножки Марии - существа явно "не от мира сего" по своей хрупкости, душевной тонкости, беззащитной открытости, и ее наглого, грубого, беспардонного мошенника братца, самозваного капитана, утратившего в своем нравственном падении даже собственное имя. Две блестящие актерские работы. С позиций современных театральных тенденций спектакль может показаться излишне традиционным, даже старомодным: никаких режиссерских ухищрений, ребусов и головоломок. Зато напряженная внутренняя жизнь, в биении которой отчетливо проступают мотивы дня сегодняшнего, подводящие к ответу на вопрос: покинули ли бесы Россию? Вайде хочется верить, что так будет. Только действительность пока что свидетельствует об обратном. Бесы, о которых предупреждал человечество Достоевский, обретя облик вселенского террора, расплодились по всему миру. Они многолики, их цели многообразны. И, наверное, пора вспомнить предсмертные слова чешского писателя-антифашиста Юлиуса Фучека: "Люди, я любил вас, будьте бдительны!". Московская правда, 26.03.2004
полная версия страницы